Исследователи выяснили, как дофамин (ключевой нейромедиатор), меняется в ответ на социальные взаимодействия, различая интимные и случайные отношения. Результаты исследования, проведенные на степных полевках, проливает свет на нейрохимическую динамику парных связей.
Исследование показывает, что уровень дофамина резко возрастает в присутствии спутника жизни, что усиливает желание поддерживать связь. Интересно, что этот всплеск уменьшается после длительной разлуки, что указывает на неврологическую перезагрузку, которая может помочь преодолеть утрату.
Садитесь в машину, чтобы встретиться со своим возлюбленным на ужине, и поток дофамина — того же гормона, который лежит в основе тяги к сахару, никотину и кокаину — вероятно, наполняет центр вознаграждения вашего мозга, мотивируя вас выдержать пробку, чтобы сохранить эту уникальную связь. Но если за ужином будет просто знакомый по работе, этот поток может резко уменьшиться, заявляют авторы нового исследования из Университета Колорадо (University of Colorado) в Боулдере.
«По сути, мы обнаружили биологический признак желания, который помогает нам объяснить, почему мы хотим быть с одними людьми больше, чем с другими», — комментирует автор исследования Зои Дональдсон (Zoe Donaldson).
Исследование, опубликованное в научном журнале Current Biology, сосредоточено на степных полевках, которые входят в число от 3% до 5% млекопитающих, образующих моногамные пары.
Как и люди, эти пушистые грызуны с широко раскрытыми глазами склонны объединяться в пары на длительный срок, жить в одном «доме», вместе воспитывать потомство и испытывать что-то похожее на горе, когда теряют партнера.
Изучая их, Дональдсон стремится получить новое представление о том, что происходит внутри человеческого мозга, чтобы выяснить механизм интимных отношений, и как мы преодолеваем это, с точки зрения нейрохимии, когда эти связи разрываются.
Новое исследование отвечает на оба вопроса, впервые показывая, что нейромедиатор дофамин играет решающую роль в поддержании любви.
«Как люди, весь наш социальный мир в основном определяется разной степенью избирательного желания взаимодействовать с разными людьми, будь то ваш романтический партнер или ваши близкие друзья», — добавляет Дональдсон. «Это исследование показывает, что некоторые люди оставляют уникальный химический отпечаток в нашем головном мозге, который заставляет нас поддерживать эти связи с течением времени».
Для исследования Дональдсон с соавторами использовали современную технологию нейровизуализации, чтобы в реальном времени изучить, что происходит в головном мозге, когда полевки пытаются добраться до своего партнера. В одном из сценариев полевке пришлось нажать на рычаг, чтобы открыть дверь в комнату, где находился ее партнер. В другом случае ей пришлось перелезть через забор, чтобы воссоединиться.
Тем временем крошечный волоконно-оптический датчик отслеживал активность, миллисекунду за миллисекундой, в прилежащем ядре животного, области мозга, отвечающей за мотивацию людей искать вознаграждение — от воды и еды до наркотических средств. Исследования с использованием нейровизуализации на людях показали, что именно прилежащее ядро активируется, когда мы держим руку партнера.
Каждый раз, когда датчик обнаруживает всплеск дофамина, он «загорается, как светящаяся палочка», объяснила автор исследования Энн Пирс (Anne Pierce). Когда полевки нажимали на рычаг или перелезали через стену, чтобы увидеть своего спутника жизни, волокно «загоралось, как рейв». И «вечеринка продолжалась», пока они прижимались и обнюхивали друг друга. Напротив, когда случайная полевка оказывается по другую сторону двери или стены, светящаяся палочка тускнела.
«Это говорит о том, что дофамин не только действительно важен для мотивации нас искать партнера, но и на самом деле через наш центр вознаграждения проходит больше дофамина, когда мы находимся с нашим партнером, чем когда мы с незнакомцем», — добавляет Пирс.
В другом эксперименте пару полевок держали отдельно в течение четырех недель (вечность в жизни грызуна) и достаточно долго, чтобы полевки в дикой природе могли найти другого партнера.
Когда животные воссоединились, они вспомнили друг друга, но их характерный всплеск дофамина почти исчез. По сути, этот отпечаток желания исчез. Что касается головного мозга, их бывший партнер был неотличим от любой другой полевки.
«Мы полагаем, что это своего рода перезагрузке в мозге, которая позволяет животному двигаться дальше и потенциально формировать новую связь», — объясняет Дональдсон.
Это может быть хорошей новостью для людей, которые пережили болезненный разрыв отношений или даже потери супруга, предполагая, что в головном мозге есть встроенный механизм, защищающий нас от бесконечной безответной любви.
Авторы подчеркивают, что необходимы дополнительные исследования, чтобы определить, насколько хорошо результаты, полученные у полевок, отражаются на их двуногих собратьях с большим мозгом. Но ученые полагают, что их работа может в конечном итоге иметь важные последствия для людей, у которых либо есть проблемы с установлением близких отношений, либо для тех, кто изо всех сил пытается преодолеть потерю – состояние, известное как длительное расстройство горя.
«Мы надеемся, что, поняв, как выглядят здоровые связи внутри мозга, мы сможем начать разрабатывать новые методы лечения, которые помогут многим людям с психическими заболеваниями, влияющими на их социальный мир», — заключает Дональдсон.
Авторы другого исследования проливают свет на то, где и как мы чувствуем разные виды любви
Ведущий специалист отдела организации клинических исследований, терапевт, врач ультразвуковой диагностики АО «СЗМЦ» (г. Санкт-Петербург), главный редактор, учредитель сетевого издания Medical Insider, а также автор статей
E-mail для связи – [email protected];
