Ученые провели исследование, анализируя сны людей разных культур.
Сравнивая сны в сообществах собирателей в Танзании и Демократической Республике Конго со снами у людей Запада, исследователи обнаружили, что первые часто изображают более угрожающие, но социально поддерживающие сценарии.
Исследование раскрывает глубокую связь между культурной средой и функциями сновидений, предполагая, что наша социокультурная жизнь сильно влияет на повествования наших снов.
Почему мы видим сны?
Сновидения, продукт нейрофизиологии нашего мозга, представляют собой сложный опыт, который может принимать множество эмоциональных тонов и в разной степени имитировать реальность. В результате до сих пор нет однозначного ответа на этот вопрос.
Исследование, проведенное университетами Женевы (UNIGE) и Торонто, а также больницами Женевского университета (HUG), сравнило сны двух сообществ собирателей, в Танзании и Демократической Республике Конго, с людьми, живущих в Европе и Северной Америке.
Результаты исследования показали, что первые две группы вызывали более угрожающие, но в то же время более катарсические и социально-ориентированные сны, чем западные группы. Эти результаты, которые можно прочитать в научном журнале Scientific Reports, показывают, насколько сильны связи между социокультурной средой и функцией снов.
Сновидения – это галлюцинаторный опыт, свойственный всем людям. Чаще всего это происходит во время парадоксальной фазы сна, известной как фаза быстрого движения глаз (REM). Однако это может произойти на любой стадии сна. Каковы физиологические, эмоциональные и культурные функции снов? Регулирует ли он наши эмоции? Готовят ли сны нас к действиям в конкретной ситуации?
Недавние гипотезы говорят о том, что во время «функционального» сна человек имитирует более угрожающие и/или социальные ситуации, что может иметь эволюционное преимущество в обеспечении адаптированного поведения к ситуациям реальной жизни.
Исход снов различается в зависимости от окружающей среды и изучаемой популяции.
Чтобы проверить эти теории, исследователи сравнили содержание снов Баяка в Демократической Республике Конго и Хадза в Танзании — двух общин, чей образ жизни близок образу жизни наших предков охотников-собирателей – с таковыми у разных групп, проживающих в Европе и Северной Америке (Швейцария, Бельгия, Канада), включая здоровых участников и пациентов с психическими расстройствами.
Для Баяка и Хадза повествования о снах собирались в течение двухмесячного периода антропологами из Университета Торонто (University of Toronto). Данные о снах западных групп взяты из прошлых исследований, опубликованных в период с 2014 по 2022 год.
«Мы обнаружили, что сны Баяка и Хадза очень динамичны. Они часто начинаются с ситуации опасности, в которой жизнь находится под угрозой, но заканчиваются тем, что создают средства борьбы с этой угрозой, в отличие от сценариев в западных группах, которые мы наблюдали. С другой стороны, в клинических группах, таких как пациенты, страдающие от кошмаров или социальной тревожности, сны интенсивны, но не содержат катарсического эмоционального разрешения».
«В этих последних группах адаптивная функция сновидения, по-видимому, недостаточна», — объясняет Лампрос Перогамврос (Lampros Perogamvros), руководитель группы на кафедрах психиатрии и фундаментальных нейронаук медицинского факультета UNIGE.
Зеркало социальной жизни
Исследователи обнаружили, что среди ответов, доступных коренным народам, столкнувшимся с угрозой во сне, очень часто встречаются те, которые связаны с социальной поддержкой.
Так обстоит дело, например, когда коренной житель рассказывает о сне, в котором его сбивает буйвол посреди куста, но его спасает член его общины. Или когда другому снится, что он падает в колодец и его выручает один из друзей. Эти сны содержат свое собственное эмоциональное решение.
Среди Баяка и Хадза социальные связи по необходимости очень сильны. По сравнению с более индивидуалистическими обществами в Европе и Северной Америке, их повседневная жизнь и разделение труда обычно более эгалитарны. Похоже, что это вид социальных связей, и зависимость от сообщества означает, что лучший способ обработки эмоционального содержания, связанного с угрозой во сне, — это социальные отношения, которые у них есть.
«По сути, эти отношения являются эмоциональными инструментами, используемыми для решения жизненных проблем», — объясняет Дэвид Самсон (David Samson), сотрудник кафедры эволюционной антропологии Университета Торонто и автор исследования.
Таким образом, исследовательская группа предполагает, что существует тесная связь между функцией снов и социальными нормами и ценностями каждого конкретного изучаемого общества.
«Однако в этом исследовании трудно установить какие-либо причинно-следственные связи между сновидениями и дневным функционированием. Мы также не должны делать вывод, что сны в группах западных людей не имеют эмоциональной функции», — добавляет Лампрос Перогамврос.
Фактически, в 2019 году та же исследовательская группа опубликовала исследование, показывающее, что «плохие сны» у западных людей, то есть сны с негативным содержанием, которые не являются кошмарами, часто являются симуляцией наших страхов, которые готовят нас к встрече с ними, когда мы бодрствуем.
«Похоже, существует более одного типа «функциональных» снов. Настоящее исследование показывает, что существует сильная связь между нашей социокультурной жизнью и функцией снов», — заключает исследователь.
Авторы другого исследования поднимают интересные вопросы об эволюции человеческой речи
