Странная и пугающая болезнь убивает людей по всему миру. Медицинские мнения разделились, и очень трудно получить точную картину происходящего. Власти пытаются избежать паники, путешествия были запрещены, а фальшивые новости изобилуют. Все это происходило, когда в августе 1856 года Чарльз Диккенс взялся за перо, чтобы написать письмо сэру Джозефу Оллиффу (Joseph Olliffe), врачу британского посольства в Париже.
Это письмо было недавно обнаружено во время исследования переписки великого писателя. В нем Диккенс благодарил доктора за то, что тот предупредил его о вспышке дифтерии в Булонь-сюр-Мер на побережье Северной Франции, когда был там в отпуске. Трое сыновей писателя в то время учились в школе и готовились к новому семестру.
Диккенс писал врачу: «Я не сомневаюсь, что мы находимся здесь в самом здоровом положении и в самом чистом доме. И все же, если вы прикажете нам уехать, мы должны подчиниться».
Дифтерия тогда была малоизвестна, и публика называла ее «злокачественной ангиной», «Булонской ангиной» или «Булонской лихорадкой». Ее научное название дифтерия было придумано Пьером Бретонно (Pierre Bretonneau) и относилось к дифтерийной пленке, которая образовывалась в ротоглотке в результате бактериальной инфекции. Это было опасно, заразно и зачастую смертельно. Болезнь распространяется так же, как и COVID-19 — при прямом контакте или воздушно-капельным путем. В письме Диккенс особо выделил случай с доктором Филиппом Крэмптоном (Philip Crampton). Он был в отпуске в Булони примерно в то же время, что и Диккенс, когда двое его сыновей, двух и шести лет, и его 39-летняя жена умерли в течение недели от дифтерии.
Диккенс писал: «Я понятия не имел о горе бедного доктора Крэмптона».
С распространением заразы через Ла-Манш из Франции в Англию научные исследования ускорились, и к 1860 году — через четыре года после ее первого обнаружения в Англии — симптомы и инфекционность заболевания были более полно изучены.
Булонь была тогда излюбленным пристанищем англичан, которые в 1850-х годах насчитывали 10 000 человек (четверть населения). Диккенсу нравился город, который он называл «самым причудливым, живописным, хорошим местом, какое я знаю», поскольку мог оставаться там относительно анонимно. Диккенс мог наслаждаться приятной летней погодой, которая благоприятствовала его работе. До Булони можно было добраться из Лондона примерно за пять часов на поезде и пароме из Фолкстона, который ходил дважды в день.
Писатель написал там отрывки из «Холодного дома», «Трудных времен» и «Крошки Доррит» и сделал их центром своей журналистской статьи «Наш французский водопой», опубликованной в журнале Household Words. У Диккенса сложились теплые отношения с французским землевладельцем Фердианом Бокур-Мутюэлем, который предоставил ему отличное жилье — как в Булони, так и в более поздние годы в деревушке Кондетт, где поселил свою возлюбленную Эллен Тернан.
Диккенс был обеспокоен сообщениями о «Булонской ангине» в прессе и поэтому отправил своих сыновей домой в Англию для безопасности. Французские власти преуменьшили масштабы инфекции, которая, к сожалению, совпала со вспышкой тифа, убившей друга Диккенса, комического писателя и журналиста Жильбера Эббота Беккета (Gilbert Abbott Beckett). Беккет тоже отдыхал в Булони, и — еще один трагический поворот событий — когда он лежал смертельно больной, его сын Уолтер умер от дифтерии за два дня до того, как его самого забрал тиф.
В письме в “Таймс” от 5 сентября 1856 года группа видных Булонских врачей отметила, что «за очень немногими исключениями, эта болезнь была ограничена беднейшими кварталами города и самой бедной частью населения». Через несколько дней, 12 сентября, человек, называвший себя «еще одним больным Булонской лихорадкой», написал в газету, что жил в том же пансионе, что и Бекет, и что его жена заразилась дифтерией.
Он закончил свое письмо, умоляя: «Если вы можете выделить место для этого письма, оно может быть полезно для предупреждения лиц, которые намереваются пересечь Ла-Манш в Булонь».
Дезинформация
Еще одно письмо от властей Булони, 16 сентября, оспаривало утверждения «другого больного» и указывающее, что «паника» была «почти полностью ограничена временными посетителями», хотя врачи признали: «Безусловно, мы никому не посоветовали бы брать ребенка» в «дом, где недавно существовала злокачественная ангина». Дезинформация об эпидемии была распространена повсеместно: пансионаты и туристические компании продолжали безоговорочно рекламировать Булонь как место отдыха. Даже отель, в котором умер Бекетт, скрывал истинную причину его смерти.
Как журналист, Диккенс был очень чувствителен к фальшивым новостям.
В своем письме к Оллиффу он писал: «Нам было известно, что за границей среди детей существует такая болезнь, и двое маленьких знакомых наших детей даже умерли от нее. Но это необычайно трудно обнаружить истину в таком месте; и горожане, естественно, особенно боятся, что я узнаю ее, так как у них есть так много способов сделать ее более известной».
В 1856 году те, кто был осторожен и осмотрителен, имели больше шансов выжить, и в конце концов жизнь Диккенса вернулась в нормальное русло. Его сыновья вернулись в школу в Булони, и он возвращался много раз.
Вакцина от дифтерии была разработана только в 1920 году, хотя только в 1940 году вакцина стала бесплатной для детей в национальном масштабе.
Сейчас выпускаются вакцины против COVID-19, и мы надеемся, что жизнь тоже вернется в нормальное русло. Мы вернемся в наши места отдыха — возможно, даже в Булонь, чтобы пойти по стопам Диккенса в город, который он так любил.
Научная статья по теме: корь снижает иммунитет, делая людей уязвимыми для других инфекций.
