Социальная тревожность связана с более высоким риском развития депрессии и зависимостей. Исследователи считают, что страх быть отвергнутым может лежать в основе социальной тревожности.
Для многих людей социальные взаимодействия могут быть источником страха. В то время как некоторые из нас наслаждаются вечеринками, встречами и обедами, другие планируют свою стратегию выхода еще до того, как войдут в комнату.
Для миллионов людей, страдающих социальным тревожным расстройством, отмечает психолог Фэллон Гудман (Fallon Goodman), собрания от многолюдных ужинов до свиданий за чашечкой кофе не просто неудобны — они могут вызывать страх до «мозга костей».
По словам Гудман, которая изучает это состояние в своей лаборатории эмоций и устойчивости Университета Джорджа Вашингтона в Колумбийском колледже искусств и наук (George Washington University Emotion and Resilience Lab at the Columbian College of Arts and Sciences), более 12% людей будут иметь диагностируемое социальное тревожное расстройство в какой-то момент своей жизни.
Хотя их часто считают интровертами или просто застенчивыми, Гудман подчеркнула, что их состояние не является безобидным или мимолетным. Хотя каждый случай социальной тревожности выглядит по-своему, он связан с повышенным риском злоупотребления алкоголем и наркотиками, а также с другими психическими заболеваниями, такими как депрессия.
Возможно, наиболее тревожным, утверждает Гудман, является то, что социальная тревога заставляет людей прятаться от общения, лишая их того, что она называет их самым большим ресурсом: других людей.
«Люди запрограммированы на связь друг с другом», — комментирует Гудман. «Но социальная тревога мешает людям жить той жизнью, которой они хотят».
По своей сути, по словам Гудман, социальная тревожность связана со страхом быть отвергнутым.
«Вы считаете, что вас околдовали, потому что вы недостаточно привлекательны», — объяснила Гудман. «Вы считаете, что вам отказали в этой работе, потому что вы недостаточно умны». И каждая нервная встреча утяжеляет риск повторного отказа. «Для некоторых людей неприятие настолько болезненно, настолько травматично, что они систематически избегают социальных взаимодействий на протяжении всей своей жизни».
Гудман долгое время работала с молодыми людьми, испытывающими социальную тревогу. Она провела много времени, наблюдая за детьми, которые уклонялись от игр со своими сверстниками, и подростками, которые сопротивлялись зрительному контакту.
«Разочаровывает то, что 6-летний ребенок уже намеренно избегает одной из лучших частей человеческой жизни — общения с другими людьми», — сказала она.
Сама Гудман никогда не испытывала социальной тревожности «во всей ее ужасной красе», сказала она, пока не села на импульсный рейс в Австралию во время защиты докторской диссертации. Изолированная в мельбурнском общежитии, она поняла, что, как и люди с социальной тревожностью, искала ключи к разгадке социальных норм. Она просматривала каждую встречу в поисках кивков одобрения или хмурых взглядов отказа, сверхфокусируясь на том, как ее одежда и речь отличались от других людей вокруг нее.
«В каждом социальном сравнении я ошибалась», — вспоминает она.
В своей лаборатории ученые изучают, как люди преодолевают социальную тревогу, строят прочные социальные отношения и повышают устойчивость к невзгодам. В большинстве своих исследований она использует смартфоны, чтобы фиксировать эмоции по мере их развития в режиме реального времени и выявлять повседневные ситуации, которые усугубляют социальную тревожность.
Ее выступление на TED Talk 2021 года о социальной тревожности было просмотрено более 1 миллиона раз. И хотя социальное тревожное расстройство является одним из самых распространенных психических состояний в мире и его довольно легко выявить с помощью всего нескольких диагностических вопросов, его часто неправильно диагностируют и понимают.
Гудман часто развеивает распространенные мифы об этом состоянии, например, мнение о том, что людям с социальным тревожным расстройством на самом деле нравится быть в одиночестве.
«Они не предпочитают прятаться в одиночестве в своих домах. Они хотят крепких связей так же, как и все остальные», — считает она.
Фактически, участники ее лаборатории часто говорят, что, несмотря на их страх быть отвергнутыми, их настроение поднимается, когда они общаются.
«Это говорит о силе социальных отношений и социальных связей, — сказала она, — когда-то, чего они, по-видимому, больше всего боятся, на самом деле заставляет их чувствовать себя лучше».
Гудман часто рекомендует проявлять то, что она называет «социальным мужеством». Она побуждает людей намеренно прыгать в ситуации, в которых они иначе не хотели бы получать удовольствие.
«В большинстве случаев люди обнаруживают, что их самые большие страхи не сбываются», — сказала она. Мы хотим взращивать социальную смелость и давать людям инструменты, чтобы справляться с отказом, когда он приходит, — добавила она, — но мы также должны понимать, что не все в равной степени испытывают отторжение в нашем мире»
«Нам предстоит пройти долгий путь, чтобы понять, что такое социальная тревожность, и не приравнивать ее к какой-то слабости», — заключает Гудман. «Но в этом гиперсвязанном мире один человек может иметь массу власти. Они могут использовать свои платформы для создания значимых и долгосрочных изменений».
